Садитесь, детки, поудобнее, потому что сейчас я поведаю вам историю, эпичность и трагизм которой сравним только лишь с битвой за Хогвартс или, может быть, сценой убийства Хатико красным световым мечом, если бы такая имела место быть.
Мои кровные враги, а вернее враги моей крови – КОМАРЫ, появились в моей жизни давно, раньше чем физик, анатомия и даже жирные бока, а потому моя ненависть к ним куда как более длительная, и, соответственно, глубокая. Будь бы на то моя воля, я собрал бы всех этих богомерзких тварей в кучу и ебанул бы по ним ядерной ракетой, не взирая ни на какие последствия. В этом году, кажется, животные стали что-то подозревать, ибо явно вознамерились довести меня до самоубийства, не дожидаясь, пока в мои руки попадет ядерная мощь планеты.
ОНИ БЛЯДЬ ВЕЗДЕ!!1
Раз пять за невыносимо долгое лето я не спал целую ночь, но не потому что у меня такая вот разынтересная молодая жизнь с бухлом, шлюхами и блекджеком круглые сутки, и даже не потому, что я выспался днем. О нет! Просто пищание над всеми моими ушами давало отличный повод для ярости халка, разгула шизофрении и долбления головой в стену, но только не для здорового сна. Я старательно впадал то в ярость, то в кому, перемежая эти состояния хлопаньем по стенам с целью очередной комариной казни. Оговорюсь, что в этой бессмысленной и беспощадной бойне фумираготы были столь же эффективны, как пуля из конечного продукта пищеварения. Мои руки и сердце огрубели, тело покрылось шрамами, я стал суров и мрачен, как всякий прошедший через ад войны. Лето было на исходе, я позволял проскользнуть иногда в моем покрытом коростой сердце слабой надежде на избавление.
Но хуй там плавал! Осень выдалась сырая и теплая, чего этим говнарям только и было нужно. Только что я с воплем«Сдохни! Сдохни! Сдохни, ебанврот!» «Как же это неприятно!» размазал по стене очередное членистоногое.
Комары, опомнитесь, сейчас, мать его, ноябрь! Передохните уже!
Мои кровные враги, а вернее враги моей крови – КОМАРЫ, появились в моей жизни давно, раньше чем физик, анатомия и даже жирные бока, а потому моя ненависть к ним куда как более длительная, и, соответственно, глубокая. Будь бы на то моя воля, я собрал бы всех этих богомерзких тварей в кучу и ебанул бы по ним ядерной ракетой, не взирая ни на какие последствия. В этом году, кажется, животные стали что-то подозревать, ибо явно вознамерились довести меня до самоубийства, не дожидаясь, пока в мои руки попадет ядерная мощь планеты.
ОНИ БЛЯДЬ ВЕЗДЕ!!1
Раз пять за невыносимо долгое лето я не спал целую ночь, но не потому что у меня такая вот разынтересная молодая жизнь с бухлом, шлюхами и блекджеком круглые сутки, и даже не потому, что я выспался днем. О нет! Просто пищание над всеми моими ушами давало отличный повод для ярости халка, разгула шизофрении и долбления головой в стену, но только не для здорового сна. Я старательно впадал то в ярость, то в кому, перемежая эти состояния хлопаньем по стенам с целью очередной комариной казни. Оговорюсь, что в этой бессмысленной и беспощадной бойне фумираготы были столь же эффективны, как пуля из конечного продукта пищеварения. Мои руки и сердце огрубели, тело покрылось шрамами, я стал суров и мрачен, как всякий прошедший через ад войны. Лето было на исходе, я позволял проскользнуть иногда в моем покрытом коростой сердце слабой надежде на избавление.
Но хуй там плавал! Осень выдалась сырая и теплая, чего этим говнарям только и было нужно. Только что я с воплем
Комары, опомнитесь, сейчас, мать его, ноябрь! Передохните уже!